слова, словечки.

Когда опять это чувство в моей груди - мне нужно просто идти. И все, что встречается на пути, я хочу полюбить, а не просто мимо пройти. Вот кто-то невидимый кружит осенние листья в аллее. Вот прошел человек, закрывая лицо рукой - плачет или болеет. Вот голубь опять сидит на голове вождя. Наверное, любит - оберегает его от дождя. Вот едет трамвай, гудит и стонет натужно. В нем люди, отяжеленные заботами - и трамвай перегружен. А когда разъезжаются по домам, за ужином говорят, умиляются детям и котам - так сбрасывают груз земных забот, и утром трамвай веселее поет. Вот тень моя, она движется вместе со мной, то отставая, то с опережением, вытягивается черной стрелой, повторяет мои движения. Если я пересчитаю все вечерние огни (они смотрели на нас, мы были тогда не одни), может, тогда всё сбудется?... Как же полна, как переменчива улица! Ты мне не помощник, моя тревога - только эти огни, только эта дорога. Я помню этот фонарь, его звали Билл. Когда в н

                  * * * Когда ты мал, а мир велик, То интересен каждый миг. И длинной кажется дорога, И ко всему вопросов много.                    Почему так быстро                    Пролетает лето?                    Почему нельзя                    Есть одни конфеты?                    Как из стрелок на часах                    Время появляется?                    Как из денег иногда                    Сдача получается?                          Легко искать ответы, Когда в разгаре лето. Весь день проводим мы играя, И кажется - вся жизнь такая. С трудом запеленаю кошку, Ребенка будто, понарошку, Построю крепость из подушек И посажу в нее игрушек. Пусть защищают, как солдаты, От Маши, бабушки и брата. Стащу печенье кое-как, Пойду во двор - кормить собак. Нарву листочков покрупнее, Считает Сашка - он умнее. Он знает, что на них купить: - А куклу можно? - Может быть. Мы в песочнице с лопаткой, Будто бабушка на грядке. В ямку куколок сажаем,

Вот такие тексты получились у меня по итогам фестиваля "Петрушка Великий" (г. Екатеринбург).  Замечательный был фестиваль! Счастье и удача на нем оказаться.  Спектакль "КОМНАТА ГЕРДЫ" (Гран-при фестиваля). Театр «Особняк» и лаборатория Яны Туминой, г.СПб.   Девочка из шкатулки.  В границах трех серых стен существует героиня спектакля «Комната Герды», однако это не тоскливая коморка, а целая вселенная оживших вещей, призраков и превращений. Комната – главный персонаж спектакля: она дышит, двигается, она полна света и теней, голосов и звуков. Трудно сказать, оживляет ли ее героиня своим воображением, или эта Комната, как некое всесильное божество, создает для Герды новые пространства и новых собеседников. В спектакле Яны Туминой этот невероятный, дивный и изменчивый мир, придуманный художником Кирой Камалидиновой оживает благодаря прекрасному дуэту актеров: Алисе Олейник (многоликая Герда) и Дмитрию Чупахину (невидимый, но постоянно незримо прису

* * * Если подаришь ты мне брошку из янтаря, будет со мною она, на рубашке, маленьким солнцем горя. Если ж не веришь ты в этот символ вечной любви, лучше тогда не дари мне ее, забери. Если подаришь ты мне коробочку для светлячков, это хранилище света, пристанище снов, буду прозрачную хрупкость ее я беречь, и в темноте не зажгу я ни лампы, ни свеч. Будут со мной огоньки вплоть до самой зари. Если ж ты думаешь – все это глупость, тогда не дари. Может, тогда ты подаришь мне старый кисет? будет звенеть он, но только не звоном монет: в нем колокольчики – в самых далеких краях ты их нашел и в кисете принес для меня. Я их повешу на нитку, Их пенье и звон Будут со мною и всеми, кто тоже влюблен. Может, один колокольчик повешу я на двери. Если ж смешно тебе это – тогда не дари. Глупы подарки и чаще всего не нужны, лучше бы взгляды и прикосновения были нежны. слишком, наверно, горюю я, мало горю. жду

мне кажется, что все вокруг сотворено из тонких тканей. неверное движение одно или слова, что ранят – и тут же разорвется полотно. мне кажется, что кожа у меня прозрачная, а сердце – как воздушный шарик. куда потянет ниточка – туда летит и я за ним. особая материя – твой взгляд, который говорит со мной, так, будто струны в воздухе звенят. когда ты любишь, то становишься так тонок и слаб, как только что родившийся ребенок. мы все кроим, порою, наугад, и потому не избежать заплат. к любому повороту будь готов, где был узор – вдруг вышел грубый шов.   наверное, уже не древние богини те нити тянут и плетут – их больше нет на свете, но мы-то тут. и за свое житье-шитье одни лишь мы в ответе. Жить – значит шить ковер из лоскутков – одно большое одеяло пестрое, и укрываться им со всеми, с кем судьба сплелась. мы вместе здесь – под этим одеялом и под звездами.  

В прошлом году, на 99-летие, мы называли ее Царевной Дусей, в этом году – Королевной. Хотя для нее,  скромной и маленькой,  это слишком громкое прозвище не годится.  Но в этот день мы все, преданные подданные, в колпачках, она – в короне; сидим вкруг бабуси за столом, а она нас песнями и частушками развлекает. Или рассказывает истории про свою жизнь, стоит только попросить: - Бабуся, расскажи про старые времена. И она расскажет: про семью, про детство, про суровую мать и славного отца – кроткого, трудолюбивого человека. Расскажет о ведьмах и их страшных кознях, о войне и утратах, которые еще страшнее и которых слишком много было в жизни; и о том, что сначала все ходили в церковь и верили, потом власть запретила верить, а теперь снова разрешила; о том, что раньше везде изображали, как люди работают, а теперь, если включить телевизор, так там все только едят и любовью занимаются. - Теперь-то очень хорошо жить, - вздыхает Дунька, - А раньше: сплели новые лапти – и рады.   Прини

(из одного дневника)  * * *  Я знаю – я незаметный человек. Живу тихо, одиноко в своей маленькой комнатке и всегда тороплюсь вернуться туда вечером, после работы. Такой уж я есть, и все мои дни окутаны туманной пеленой, зато ночью витаю я в разноцветных мирах, таких ярких и настоящих; в таких странных и чудесных. Жить бы там – во снах, а не здесь…  Я люблю мою комнату – это мой мир. Окна в ней выходят не на стену соседнего дома, не на городской пейзаж: стоит за моим окном дерево – широкое, ветвистое, раскидистое. Лет сто, наверно, здесь растет, и заслоняет меня от всего мира. Зимой, заснеженное, оно обволакивает окно, и я будто медведь в берлоге – так бы и зазимовал, не выходя на улицу. Летом я погружаюсь, как в омут, в густую зелень, осенью – в золото, как в огонь. Только весной стоит мое дерево голое и прозрачное, но и тогда ветви его, как паутина, заслоняют свет – защищают меня.  Дерево – мой друг, мой собеседник. И никому я не могу об этом рассказать.  * * *  Смею

            * * * Льется небо, как река. С парусами облака Отправляются куда-то. Навсегда, наверняка. В небе тоже ураганы, В небе бури и туманы. Не погибли бы матросы, Уцелели б капитаны. Ну, а кто утонет там - Попадет обратно к нам. В небе рифы, в небе глыбы И заоблачные рыбы. И русалки, и сирены Там поют из белой пены. Облака плывут и тают. Кто же с ними уплывает? Может, те, кто на земле Умирает.

Старые игрушки  Спят не на подушках  старые игрушки,  А в кладовках и в пыли,  дни давно их утекли.  В рваном платье, глаз закрыт,  словно он в бою подбит.  Нос отпал и хвост отклеен,  башмачок навек потерян.  И чумазы, и лохматы  эти славные солдаты,  А ведь были новыми  все они когда-то.  Ни награды, ни медали  тем бойцам не выдавали,  Ведь похоже, что игрушки  бой за детство проиграли.  Им пошить бы платья, подарить объятья.  Из кладовки их достать,  и играть, играть, играть. "Мишутка" - рисунок Владимира Степанова