Мой Дагестан

 Нельзя просто так взять и не написать про Дагестан!

Впервые в поездке я вела путевой дневник и описывала каждый день. Вот кое-что из записей.

*

Длинный день, ночи почти не было – только дороги: из города в город, по воздуху, над морем, по пыли… Хотя вдоль дорог в Махачкале стоят внушительные билборды, сообщающие о том, что священный долг мусульманина – соблюдать правила дорожного движения, «еду, как хочу» - главное правило дагестанских водителей. Так один из таксистов сказал. Каждый водитель излагал свою версию правил, и вместе они складываются, надо сказать, в особую философию, в укорененный глубоко в психологии и культуре водительский кодекс. Во-первых, тут своя атмосфера, к ней надо просто привыкнуть и научиться чувствовать других водителей. Во-вторых, надо уметь быть начеку, подключать воображение и интуицию, без которых не всегда угадаешь, куда в следующий момент решит двигаться твой собрат по автодорожным джунглям. Здесь общаются посредством языка сигналов, скрипов, визгов, внезапных поворотов, но иногда приходиться остановиться и спокойно поговорить. Ключевое слово «спокойно»:
- Ты был не прав, отец. Моя дорога главная.

- Разве, брат? Ну, извини. Спутал.

- Давай отец, езжай аккуратно.

- Спасибо, родной…

Ну, почти всегда именно так. Ведь все здесь друг другу родня – это ощущаешь постоянно.

*
Сегодня я потрогала за вымя Каспийское море, за его камушки, ракушки, песок. Потоптала ногой его волны, а море в ответ замочило подол платья и наслало сильный ветер. Приду в другой раз, зачем так горячиться. Понимаю, мы еще плохо знакомы, а я руки распускаю.

*
Вечером мы пошли посмотреть на Центральную Мечеть, и как только подошли, зажглись фонари и цветастая подсветка – Мечеть стала похожа на переливающийся разными красками огромный воздушный цветок. Звучит голос мулы, призывающий к вечернему намазу. Многие из тех, кто просто шел мимо, останавливаются, слушают, замирают на минуту. Пошли купить кофе, а бариста ушел на вечерний намаз. Ждем.

*
Ни один из местных жителей не похвалил Махачкалу: душный, пыльный город, нечего посмотреть, некуда сходить, мало зелени, сплошной бетон.

- А купаться лучше на каком пляже?

- Только не здесь! Не в Махачкале.

Услышать бы и другое мнение, оно ведь тоже должно быть. Тут, между прочим, чисто – грозят штрафами за мусор. Совсем нет пьяных компаний, все работают или занимаются спортом на открытых площадках, бегают. Местные жители открытые, громкоголосые, вспыльчивые, но отходчивые. Пусть у них немного тут парков и фонтанов, и на узких улицах двум машинам трудно разъехаться – приходиться мальчишкам стоять по углам на поворотах и показывать водителям, что путь чист – можно ехать. Зато так они зарабатывают на мороженое. А владельцы магазинов тут стараются поставить самые лучшие двери, как будто соревнуются друг с другом, чья дверь богаче.

*
Мы играли в песочнице! На Сарыкумских барханах. Внезапный кусочек пустыни посреди гор. Тут бегают ящерки с загнутыми вверх, как у скорпионов, хвостами, прекрасный теплый песок, ветер… Теперь ночуем в лагере, и мне мешают писать мотыльки, прилетающие к моему фонарику. Сварили на костре овощной суп, и неожиданно наш водитель со звучным дагестанским именем Эдуард специально съездил в город за пивом. Ранним утром просыпаемся под ржание коней, крики петухов и кукование кукушки, которая, кажется, предсказала нам вечную жизнь.

 

*
Мы побывали в знаменитом ауле-призраке. Это Гамсутль – почти 1500 м. над уровнем моря. Разрушенные каменные дома, заросшие, осыпающиеся на глазах. Думаю, недолго простоит на земле этот памятник – трава, ветра, дожди скоро скроют и поглотят его окончательно. Он уже сейчас почти сливается с горным хребтом. На самой вершине нашлись следы человеческого присутствия: матрас на полу, посуда, умывальник. Это осталось от последней местной жительницы, о которой я читала – ветхой старушки. Теперь ее уже нет. Какое, должно быть, поистине вселенское одиночество – жить на вершине горы, одной, в полуразрушенном призрачном ауле. А, может, как раз наоборот: именно здесь одиночество умирает, и остается только чувство единения с собой и всем миром.

*
Природа бывает настолько грандиозна, что при взгляде на нее, наконец, улетучиваются все мысли. Так и было. Я видела, как громадные горы смотрят на себя в гладкую, будто стеклянную, прозрачную воду, как облака цепляются за острые вершины, как обступают кругом нагромождения скал и огромных валунов – и кажется, что мы оказались на другой планете. Иногда отдельные каменные глыбы напоминают животных: все тех же коров, алабаев, овец, которые тут повсюду. Только эти - окаменевшие, замершие навсегда, спокойные, в отличие от своих живых собратьев.
Впервые я побывала на вершине горы - священной горы Шалбуздаг. Я все-таки дошла. И теперь моя записная книжка полна горных цветов. Она приютила их на время. Мой маленький приз, и как будто символ - я больше не комнатное растение, ведь я была на горе.

*
Каждая ночь – на новом месте. И почти всегда позади или впереди, или над нами – горы. В темноте они грозно и спокойно нависают, возвышаются, незаметно дышат, утром погружаются в туман и как будто гудят. И чем там еще горы любят заниматься?.. Мы просыпаемся рано, иногда до рассвета, под крики и гомон всевозможной живности, но все равно это прекрасные пробуждения. И совсем не хочется спать, но когда ночь приходит - сон лёгкий и мирный, почти без снов. Только однажды был очень ветренный день и вслед за ним - такая же ночь. Палатку трясло и качало, и я вздрагивала, боясь, что на нас свалится ветка или случится какой-нибудь обвал.

*
Сколько же здесь разной животины! Мы в нашем лагере над Махачкалой, будто в заповеднике: тут кого только нет. Огромный птичий двор с индюками, курами, гусями, цесарками, петухами, которые страстно орут весь день. Еще прилетают крупные вороны и красавцы удоды с жёлтыми хохолками. Собаки и коты бегают тут же, а где-то под ногами неслышно ползает жёлтый полоз. На пастбище пасутся овцы, стеснительная лошадь Марго и славный ослик Рома. У него мягкие ноздри и шёлковые губешки, и он тоже будит нас по утрам своим райским пением.
А уж сколько тут навоза повсюду! Сразу видно, что его тут ценят. Он всегда под ногами - перемешан с землёй, его выставляют на продажу у дверей домов аккуратными кирпичиками и лепешками - просто загляденье.

*
В шутку называем нашу поездку «гастротуром». Правда, думала, все будет просто и аскетично, но случилось множество кулинарных чудес. Мы готовили на костре макароны с тушёнкой и овощные супы, какой-то удивительный плов, плавно превратившийся в ризотто. На живом огне, известно, всегда все вкусно. А после прогулки по местному рынку-лабиринту, у нас был пир: шашлык из баранины, глинтвейн, а еще фрукты, которые тут на прилавках вместе с ягодами, специями и сухофруктами рассыпаны, как драгоценные камни.

А в последнее утро мы встретили солнце. Оно готовилось, собиралось и вдруг выкатилось на горизонт, как большое красное яблоко. И стало совсем светло и ясно.